«Перед нами открываются новые возможности»: интервью с А. Мурановым

Александр Муранов представляет собой редкое сочетание успешного адвоката, руководителя юридической практики, ученого и преподавателя.

Его последовательная и открытая позиция по вопросам регулирования сферы профессионального оказания платных юридических услуг во многом определила глубину и серьезность общественной дискуссии по этому вопросу. Мы поговорили с известным адвокатом о его пути в юриспруденцию, встретившихся на этом пути учителях, о том, как достигать успеха в юридическом бизнесе, о наиболее актуальных проблемах профессионального сообщества и многом другом.

ПУТЬ АДВОКАТА

Александр, расскажите о себе. Почему Вы решили стать адвокатом?

У меня, в целом, весьма обычная биография: родился в небольшом российском городке Ветлуга на севере Нижегородской области. Поступил (правда, только со второго раза) на правовой факультет вуза и окончил его в 1994 г. В тот же год поступил в аспирантуру МГИМО и в 1999 г. защитил в нем диссертацию по сугубо теоретической проблеме «обхода» закона в международном частном и материальном праве. Там же с 1996 г. работаю преподавателем. Кстати, на моем личном сайте все это достаточно подробно описано.

В 1992 г., еще будучи студентом, я начал работать в юридической фирме «Монастырский, Зюба, Семенов, Степанов и партнеры», в которой к 1996 г. дошел до уровня заместителя руководителя одного из ее территориальных структурных подразделений.

В 2000 г. совместно с несколькими юристами этой фирмы я стал адвокатом. Это было осознанное коллективное решение в стремлении стать частью формирующейся бизнес-адвокатуры, причем решение, инициированное, надо сказать, руководством данной фирмы, думающим о будущем.

Есть ли люди, которые оказали на Вас особое влияние?

Их очень много. Умолчу о тех, с кем просто не мог быть знаком лично, но книги которых читал (как по юридической тематике, так и по экономике, истории, философии, психологии и социологии). Не буду говорить и о повлиявших на меня членах семьи, родственниках и близких мне людях, не связанных с правом. Назову лишь некоторых юристов, с которыми знаком (в хронологической последовательности).

Это многие профессора и преподаватели кафедры международного частного и гражданского права МГИМО, на которой я имею честь работать, в том числе Виталий Алексеевич Кабатов, Николай Георгиевич Елисеев, Евгений Александрович Васильев, Ольга Николаевна Зименкова, Тамара Евгеньева Абова, Сергей Николаевич Лебедев, руководитель моей диссертации, Алексей Александрович Костин и другие.

Также это Юрий Эдуардович Монастырский и Владимир Анатольевич Степанов из уже названной юридической фирмы, в которой я начинал работать. Во многом с их помощью я начинал делать свои первые шаги в сфере правовой практики и юридического бизнеса. Владимиру же я благодарен особо и отдельно, не говоря уже о том, что с того времени я встретил совсем немного юристов, которые могли бы сравниться с ним по уровню мышления и многих аспектов практического юридического мастерства.

Могу назвать и Александра Львовича Маковского, масштаб личности и деятельности которого для любого разбирающегося в праве просто уникальны. Дмитрий Николаевич Черняков, мой партнер – этим все сказано. Алексей Николаевич Жильцов, заведующий кафедрой международного частного права Российской школы частного права и руководитель отдела международного частного права Исследовательского центра частного права при Администрации Президента РФ – я очень многому научился у него и в плане профессии, и в плане отношения к жизни. Александр Сергеевич Комаров – с его энтузиазма в отношении международного коммерческого арбитража, которому он посвящает жизнь, можно и нужно брать пример.

БОДРСТВУЮЩИЕ ЮРИСТЫ

Вы с партнером Дмитрием Черняковым построили успешную практику, которая известна и востребована. Существуют ли какие-то общие правила, руководствуясь которыми, можно добиться успеха? И чего нельзя делать ни в коем случае?

Скорее, мы еще только строим такую практику. Кроме того, настоящий успех, на наш взгляд, не синонимичен известности и востребованности. Многие адвокаты, которых я знаю, яркий тому пример. Если все же ставить между этими понятиями знак равенства, то тогда важнейшими правилами будут следующие: упорно трудись; постоянно учись новым бизнес-навыкам; делай акцент на рациональных инвестициях в свою практику, а не на доходе любой ценой; будь адекватным и самокритичным; держи данное слово, прежде всего – по отношению к сотрудникам и, естественно, клиентам.

Соответственно, нужно избегать противоположностей: лени; игнорирования бизнес-навыков; алчности; самомнения. Не стоит считать себя лучшим, демонстрировать пренебрежительное или шапкозакидательское отношение к другим юристам, в том числе и к конкурентам; позиционировать себя вовне тем, кем ты не являешься, особенно перед клиентами; нарушать обязательства, прежде всего в отношениях с сотрудниками и с теми же клиентами.

Многие владельцы юридических практик понимают, что надо что-то менять в управлении своим бизнесом, но зачастую не знают, с чего начать. Если говорить об истоках сегодняшнего успеха, то что стало для Вас отправной точкой в осознании того, как нужно развивать свою практику?

Наш опыт в плане развития практики весьма типичен, но в то же время и достаточно специфичен. Дело в том, что в самостоятельное юридическое «плавание» в 2002 г. мы были, скорее, «выкинуты» обстоятельствами: так уж сложилась конкретная ситуация и прежде всего – наши отношения с предыдущими работодателями, а также с клиентами, которые тогда работали со мной и с Дмитрием Черняковым.

Было ли это время для нас потенциально благоприятным и многообещающим? Вряд ли. Сейчас понимаешь, что тогда и мы, и руководители фирмы действовали скорее под влиянием амбиций и куража, нежели опираясь на строгий логический подход. В конце концов, мы могли бы договориться иначе, и не факт, что получилось бы хуже, чем есть сейчас. Мудрее, что совсем не удивительно, оказались искушенные в бизнесе клиенты, которые «поставили на нас» и в итоге, по крайней мере в части величины счетов, точно выиграли.

Первые годы самостоятельной практики мы были настолько завалены реальной работой и ежедневными сложностями, что у нас не было времени серьезно задуматься о том, что надо что-то строить, менять в развитии и управлении своей практикой.

Если же говорить об отправной точке в осознании того, как нужно развивать свою собственную практику, то я могу ее датировать совершенно точно – это было летом 2006 г., когда один из наших очень талантливых юристов, способный стать партнером, сообщил нам о своем переходе к одному из наших клиентов. Это стало последней каплей: пришло время окончательно очнуться от эйфории и иллюзии того, что постоянно растущий и к тому же безукоризненно оплачиваемый «вал» клиентской работы будет всегда непрерывным. И если прежде мы управляли «стихией» клиентских заказов, исходя из того, что так будет всегда, то после этого события мы перешли к использованию более осознанной политики. Причем было даже несколько удивительным то, что наше избавление от иллюзий было совершенно безболезненным и даже сопровождалось новым ощущением своей силы. Согласитесь, быть бодрствующим – гораздо эффективнее со всех точек зрения. Как говорили еще древние римляне, закон заботится о бодрствующих. Бодрствующие же юристы заботятся о праве для своих клиентов. Если же и последние активны, то результаты совместных усилий получаются просто изумительными. Такая вот выходит синергия. Впрочем, быть бодрствующим – гораздо более дорогостоящая вещь, но это отдельная тема. При этом не исключаю, что нам выйдет льгота почувствовать себя проснувшимися еще не раз.

Придерживаетесь ли Вы в развитии своей коллегии адвокатов какой-то стратегии? Чего Вы хотите достичь?

Безусловно, у нас есть и цели, и стратегия, направленная на их достижение. По нашему мнению, само по себе оказание услуг и зарабатывание денег не могут быть целями юридической фирмы. Мы считаем, это следует называть задачей юридической фирмы, которую очень важно отличать от ее целей, если угодно – миссии.

Поэтому мы и не спорим с тем, что наша задача – оказание услуг и зарабатывание денег. Более того, мы в этом считаем важнейшим сверхудовлетворение требований и потребностей клиентов в ходе работы по их текущим проектам.

Однако основная наша цель – полноценно стать одним из лептодателей в процессе становления в России развитого сектора юридических услуг, причем конкурентоспособного на международном уровне, равно как и в процессе превращения России в одного из серьезных игроков в международной торговле юридическими услугами, в том числе за счет уяснения российскими властями идеи значимости такого сектора с внутриполитических позиций, а также с точки зрения геополитической конкурентоспособности России, и последующего следования ими такой идее на практике. Себе в этом процессе мы отводим скромную роль, связанную, например, с частичным информационным обеспечением процесса достижения данной цели, его методологией и отчасти идеологией (некоторые наработки у нас уже имеются).

Есть и менее масштабная цель: обрести статус скромного участника процесса превращения Москвы в один из основных мировых центров международного коммерческого арбитража.

Цель сугубо утилитарная – обретение нашей коллегией качеств того корпоративного инструмента, использование которого дает моральное и материальное удовлетворение, а также предоставляет возможности для реализации своего потенциала как партнерам, так и тем юристам и иным сотрудникам, которые работают с нами. Само собой разумеется, что это должен быть прежде всего такой инструмент, который удобен и полезен нашим текущим и потенциальным клиентам.

Данные цели определяют и нашу долгосрочную стратегию, рассчитанную минимум на 10, а в перспективе и на 20 лет. При этом само собой разумеется, что работа по текущим проектам со сверхудовлетворением требований клиентов и обеспечение соответствующей доходности – наша приоритетная задача.

В основе такой стратегии прежде всего лежит идея инвестиций (и не только денежных) в развитие интеллектуальных ресурсов партнеров, адвокатов и сотрудников коллегии, в их поиск, осмысление, обработку и подготовку к использованию нами и клиентами, а в конечном счете – и обществом в целом. Это, конечно, не нанотехнологии, но вещь ничуть не менее перспективная.

Отдельный подаспект такой идеи: инвестиции в наши интеллектуально- и эмоционально-позитивные репутацию и имидж, а не во вхождение любой ценой в тройку или пятерку лидеров российской юридической сферы и не в заполучение во что бы то ни стало какой-то доли в этой сфере. Зависимость между положительным имиджем и вхождением в группу лидеров рынка по формальным критериям, конечно же, есть, но она, по нашему мнению, в сфере юридических услуг не такая уж и прямолинейная, как может показаться на первый взгляд. Попадание в соответствующий список российского «Форбс» нам, конечно же, также было бы интересно, но если не получится, то не расстроимся. При этом положительная репутация у нас в определенной мере уже есть, хотя ее еще можно и нужно усиливать.

Следующий аспект стратегии: при любом сценарии развития событий мы должны за счет выстроенных внутри нашей коллегии систем не просто поддерживать, но и улучшать высокое качество наших услуг. Если нам чего-то удалось и удается достичь, то только благодаря этому стабильно высокому качеству. На мой взгляд, таковым могут гордиться далеко не все субъекты, работающие в нашей сфере.

Третий момент: развитие практики, нацеленной на проекты, осложненные иностранными элементами, т. е. на проекты для иностранных лиц в России и для российских – за рубежом. Глупо не использовать знания и иной потенциал, полученные в ходе обучения мною и иными юристами нашей коллегии в МГИМО.

Четвертый момент: использование современных Интернет- и цифровых технологий как для развития наших практик, так и для укрепления уже упомянутых наших репутации и имиджа. Конкретика в этом плане относится уже к нашим ноу-хау.

Пятый момент: акцент на постепенном развитии и росте, а не на быстрых скачках, влекущих риск еще больших спадов. Мы по общему правилу считаем наивными и неверными попытки «вырасти в два раза за полтора года». Мы нацелены на неспешное, но уверенное и поступательное развитие, например, трехкратный рост за десять лет.

При этом я упомянул только о самых основных моментах нашей стратегии. Конечно, можно еще очень долго рассказывать о ней и обо всем, с ней связанным, но, пожалуй, и на основании уже сказанного можно нарисовать картину того, кем мы себя видим лет через десять или двадцать. Впрочем, я никогда не забываю и о том, что человек предполагает, а Бог располагает.

В одном из Ваших интервью Вы говорили о том, что деньги не попадают к тем, кто к ним стремится. Можно ли, не думая о финансовых результатах работы, создать успешную практику?

В интервью уважаемому журналу «Фома» я сказал чуть иначе: деньги, как правило, избегают тех, кто к ним стремится. Но, кроме того, деньги избегают и тех, кто их не уважает. Как говорится, когда посылаешь деньги куда подальше, то сам туда и отправляешься. Это своеобразные «мистические» закономерности и, конечно, из них есть немало исключений. Лично я действительно считаю, что шансов создать успешную юридическую практику, не думая о финансовых результатах работы, гораздо больше, нежели наоборот. Само собой разумеется, это сработает при условии, что вы знаете и любите право и хотите в юридической сфере реализоваться. По меньшей мере, у нас было именно так. С другой стороны, не исключено, что нам во многом повезло.

В целом, мне представляется, что в начале нужно уделять больше внимания не денежной отдаче, а затрате своих сил и времени на строительство практики. Однако думать о финансовых результатах работы также необходимо, по крайней мере для того, чтобы иметь возможность содержать себя или семью, равно как и выполнять свои денежные обязательства, особенно перед сотрудниками. Такая вот диалектика. Я мог бы привести многие конкретные примеры, но, боюсь, тогда придется посвятить им весь номер журнала.

НЕПРОСТОЙ КАДРОВЫЙ ВОПРОС

Для юридического бизнеса весьма важно построение настоящей команды партнеров – собственников практики. Пришлось ли Вам пройти через какие-то трудности в процессе выстраивания этих отношений?

Естественно, без трудностей не обошлось. Мы начинали работать в составе четырех партнеров, но по некоторым непростым причинам с двумя из них нам пришлось расстаться. Затем мы осознанно шли к тому, чтобы у нас появился третий партнер. Это и случилось в 2006 г.: им стал один из наших юристов, Николай Николаевич Степанов. Было и такое, что от нас уходили юристы, которых мы были готовы видеть в качестве партнеров. Кроме того, мы планируем, что в текущем году количество партнеров нашей фирмы увеличится. Все это непростые вопросы, но в то же время в них нет ничего сверхсложного.

Для юристов необходимо наличие системы передачи знаний от старших сотрудников к младшим. Насколько данный аспект развития юридической практики важен для Вас?

Он важен не только для меня, но и для всех юристов в нашей коллегии. Мы не храним свои знания в тайне, а максимально ими делимся со всеми юристами и сотрудниками, стремимся создать интеллектуальную атмосферу свободной циркуляции идей и информации. При этом мы стараемся ориентироваться не на общедоступные, а на достаточно уникальные сведения. Можно сказать, что иногда мы даже «навязываем» такие знания младшим юристам, хотя и в приемлемой для них форме.

Кроме того, мы стараемся передавать наши знания и вовне, в основном через публикации и Интернет-сайты, например, www.iurisprudentia.ru (сайт действующего при нашей коллегии Института международного частного и сравнительного права), www.constitution48.ru (сайт, посвященный некоторым аспектам положения ст. 48 Конституции РФ о праве на квалифицированную юридическую помощь) и www.wto-legalservices.ru (сайт о сфере юридических услуг в России и в мире в контексте права ВТО).

Впрочем, система передачи знаний от старших к младшим – только конечный этап информационного потока. Есть же еще и начальные – поиск и обретение эксклюзивных юридических знаний и информации, а также ее обработка и осмысление, на которых мы делаем еще больший акцент. Но это – отдельный, сложный вопрос.

ПРОФЕССИЯ И КРИЗИС

Не могу не спросить про кризис. Ощущаете ли Вы его влияние? Каковы первые уроки и выводы?

Ощущать кризис мы начали еще в конце прошлого года: клиенты стали отказываться от многих ранее планировавшихся ими проектов, были свернуты несколько M&A сделок. В итоге в течение двух первых месяцев 2009 года нас ожидал спад работы. Подобная ситуация наблюдалась, по моей информации, и в других фирмах, особенно иностранных. Некоторые из них провели и проводят серьезные сокращения. Однако в марте у нас началось резкое увеличение количества самых разноплановых проектов. Кстати, в начале года увольнения были и у нас, но мы расстались только с отстающими юристами для того, чтобы привлечь на их место новых. Но если в начале года мы отказывались от идеи привлечения новых юристов, то сейчас мы опять к ней вернулись.

Лично я отношусь к текущему кризису спокойно и даже положительно. Он поможет понять, что к чему, уберет наносное и ненужное, покажет истинную цену многим вещам и людям, включая, конечно же, и нас самих. Он откроет нам и иным думающим о будущем лицам новые возможности, а также сделает и нас, и юридический бизнес в России по меньшей мере умнее, и, как я надеюсь, сильнее.

В последнее время не очень понятно, что происходит с профессией и с правом вообще. На фоне деклараций об очередном укреплении роли закона, кризис и связанная с ним неразбериха невольно заставляют думать о снижении роли права в жизни общества. Согласны ли Вы с таким наблюдением?

Мне подобный пессимистичный подход не очень близок. Даже если просто посмотреть, как обстояли дела в этой сфере еще десять, двадцать лет назад, становится очевидным, что говорить о снижении роли права в жизни нашего общества не приходится. А вспомните 1917 год или тридцатые годы прошлого столетия. По-моему, очень серьезный прогресс в нашей сфере неоспорим. Все могло бы быть хуже.

Я прекрасно понимаю, что во многом это изменения по форме, к которым печальная российская действительность умело приспосабливается. Новые мехи, а вино зачастую старое. Что делать, люди меняются медленно и воспроизводят одни и те же порядки. Чтобы увидеть перемены, в России надо жить долго.

ПРАВИЛЬНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ

Вы принимали активное участие в популяризации подходов, представленных в проекте федерального закона «Об оказании квалифицированной юридической помощи в РФ»? Известно ли что-нибудь о его перспективах?

Прошлое этого законопроекта весьма бурное, настоящее – пока спокойно-выжидательное, а будущее – достаточно туманное. Скорее всего, его не примут и даже не внесут в Госдуму, но кто знает...

Однако законопроект и так уже выполнил важнейшую задачу – он обозначил проблему, всколыхнул разные юридические слои, которые обычно индифферентно относятся к системным проблемам, помог понять, кто есть who. А это уже основа для той непростой работы над регулированием нашей сферы, которая, конечно же, будет продолжаться. Я уверен, что в том или ином виде идея введения квалификационных требований ко всем лицам, желающим оказывать в России юридические услуги на постоянной, профессиональной основе и за плату, в российском праве восторжествует. В какой форме – отдельный вопрос.

Как идут дела по гармонизации будущих отношений с ВТО применительно к регулированию сферы юридических услуг в РФ?

Пока, в целом, не очень радужно. Министерство экономического развития РФ умышленно или по неопытности и недомыслию сделало все, чтобы такие отношения не стали гармоничными. Сейчас оно упорствует в нежелании признать свои ошибки и повторяет одну и ту же мантру: «Все хорошо, прекрасная маркиза...».

Впрочем, я, возможно, сгущаю краски: сейчас мы с Федеральной палатой адвокатов работаем над созданием рабочей группы по этим вопросам с участием МЭР РФ, ФПА РФ и Минюста РФ. Будем надеяться, что все получится. Пытаемся также добиться представительства России в таком органе Международной ассоциации юристов (IBA), как Рабочая группа по ВТО. Но это также непростая задача.

Вы являетесь последовательным сторонником ограничения возможностей зарубежных юридических фирм в РФ. Почему? Разве ограничение конкуренции не будет вредить развитию отечественного юридического бизнеса?

Вы забыли упомянуть, что я еще являюсь последовательным сторонником ограничения возможностей и для многих российских субъектов сферы юридических услуг, поскольку предлагаю отказаться от принципа дерегулирования, порочной идеи «юридической вольницы», анархии и «дикой дивизии», и ввести в российское право квалификационные требования ко всем лицам, желающим оказывать в России юридические услуги на постоянной, профессиональной основе и за плату.

Поэтому ситуация с зарубежными юридическими фирмами в РФ – только частность. К тому же я просто ориентируюсь на подход, активно использующийся в государствах, в которых эти самые фирмы базируются. Там идея ограничения в той или иной мере допуска в сферу юридических услуг иностранных лиц считается оправданной и необходимой. Что плохого в том, чтобы перенять у этих развитых и цивилизованных стран то, что они и сами полагают разумным? Неужели мы настолько дикие, что обладаем иммунитетом к такой идее?

Тезис же о вреде ограничения конкуренции в данном конкретном случае – идеологический жупел. Какая может быть конкуренция между иностранным тренированным взрослым спортсменом и российским подростком? Давайте тогда уже идти до конца и просить для нашей страны протектората еще и в иных сферах экономики и политики.

ЗАБАВНЫЕ РАЗГОВОРЫ

Как Вы относитесь к проблеме низкого качества юридического образования в России? Что реально должно быть сделано для ее решения?

Вы знаете, я не очень большой эксперт в этих вопросах. Я преподаю только в двух учреждениях, причем очень и очень достойных – в МГИМО и Российской школе частного права. Кроме того, постоянно сталкиваюсь со многими выпускниками других российских вузов, но так получается, что все они – из числа наилучших. Полноценного же представления о ситуации во всей сфере российского юридического образования у меня не имеется. Ввиду этого мой взгляд на этот вопрос может оказаться однобоким.

Я много слышу разговоров об ужасающей ситуации, сложившейся с юридическим образованием в России, но опыт мне говорит, что проблемы его качества во многом преувеличены. Не так уж все и плохо.

Слушать разговоры о том, как все ухудшилось, мне и скучно, и забавно. Пусть жалобщики лучше почитают древнегреческую литературу, в которой сетования на падение уровня знаний и морали звучали еще задолго до рождества Христова.

В советские времена студентов юридических вузов было меньше, а право вообще не было для общества чем-то важным, из-за чего проблемы с юридическим образованием и не бросались в глаза. Теперь учащихся стало гораздо больше, и проблемы, соответственно, заметнее, но не думаю, что процентное соотношение хороших и плохих студентов существенно изменилось (сейчас вот сравнил свой курс с нынешними и даже подумал, что средний современный студент МГИМО тогдашнего среднего студента МГИМО в чем-то даже превосходит). Люди всегда остаются людьми, и исходить из того, что все студенты должны быть юридическими талантами, не следует.

При этом проблем с образованием в других гуманитарных сферах не меньше, а, может, и больше, но все накинулись на правоведов, предлагая закрывать юридические факультеты. На самом деле всем бы следовало быть более сдержанными и не придавать таким сетованиям характера целенаправленной кампании. Пусть уж в России будет больше людей с плохим юридическим образованием, чем с полным отсутствием юридических знаний.

Само собой разумеется, что в этой сфере достаточно проблем, и я сам вижу их каждый день в ходе своей преподавательской деятельности. Однако это проявление общих недостатков российской гуманитарной системы образования, а не только юридической ее части. И мне кажется, что ситуация является сложной применительно не к юридическому образованию самому по себе, а к администрированию в сфере такого образования. Об этом сказано, например, в статье профессора Томсинова в третьем номере журнала «Закон» за этот год.

Еще раз повторю, что мой взгляд однобокий. Наверное, мне повезло, раз я больше знаю о достоинствах юридического образования в России, нежели о недостатках, а может, напротив, у меня на глазах розовые очки.

А что касается подходов к решению некоторых из таких проблем, то один из них очевиден: давайте введем в российское право квалификационные требования, о которых я уже говорил, к лицам, оказывающим юридические услуги. Вот увидите, желающих учиться на юриста станет гораздо меньше. Кстати, и нынешние проблемы с юридическим образованием во многом – результат отсутствия соответствующих квалификационных требований, но уже в сфере образования.

ИЛИ ВВЕРХ ИЛИ В СТОРОНУ

Какой совет Вы могли бы дать молодым людям, которые хотят стать юристами или недавно окончили юридический факультет?

Инвестируйте время и силы в дополнительные юридические знания и практический опыт. В начале карьеры делайте своей целью не высокую зарплату, а обретение информации и навыков. Найдите себе достойного наставника – это, возможно, самое важное. У меня такие были, поэтому я об этом и говорю. Наконец, работайте по максимуму, по крайней мере, первые десять лет после окончания вуза. В этот период каждый растраченный впустую год обернется для вас после 40 лет пятилеткой разочарований. Как в 25 лет юристом потопаешь, так в 45 и полопаешь.

Если бы Вам пришлось рассказывать выпускнику юрфака о преимуществах работы в юридической фирме или адвокатском образовании, то какие доводы Вы бы использовали?

Я не считаю, что у работы в юридической фирме или адвокатском образовании есть какие-то специальные преимущества по сравнению с работой юриста в другом месте. Нужно говорить, скорее, не о достоинствах, а об особенностях работы. Все люди разные, и то, что мне, например, представляется плюсом, для кого-то другого будет тяжким бременем. Юридические фирмы и адвокатские образования также очень и очень разные. Поэтому я могу говорить только о нашей коллегии, и вот о каких особенностях работы в ней я, в частности, упомяну:

• возможность работать с утра до вечера, даже ночью и в выходные (за приемлемое вознаграждение, естественно);
• возможность посмотреть на нашу страну в командировках;
• возможность пообщаться не просто с очень умными (в теоретическом и практическом плане), но и с очень остроумными коллегами;
• возможность почувствовать на себе и увидеть применительно к другим действие принципа «Или вверх, или в сторону»: либо ты растешь профессионально, либо ты отстаешь и уходишь. От нас действительно зачастую не уходят, а отстают;
• возможность заработать очень немалые деньги, если, конечно, повезет с клиентом. Но это, правда, случается не так уж и часто, как хотелось бы;
• возможность стать партнером, если есть такое желание. Однако когда люди узнают о том, с какими затратами времени и сил это связано, что это, в первую очередь, необходимость нести расходы, а только потом – возможность получать доход, они серьезно задумываются о том, нужен ли им такой статус.

УПРАВЛЯЕМОЕ ВООДУШЕВЛЕНИЕ

Многие юристы сетуют на большой объем рутины в своей работе. Если у Вас какие-то приемы, секреты для того, чтобы относиться с интересом и воодушевлением к любой юридической деятельности?

Я использую по меньшей мере четыре приема.

Первый – тайм-менеджмент и правильное планирование дел, дробление их на составные части, а также комбинирование этих дел и частей. Научиться этому невероятно сложно, и я продолжаю эту премудрость осваивать. Но в любом случае это эффективно при задействовании в целях работы вечеров и выходных, причем не так уж и редко.

Второй – умение в нужный момент настроиться соответствующим психологическим образом. Как? Это уже вопрос к психологу. Я учился этому очень долго (при помощи и книг, и специалистов) и опять-таки до конца этим мастерством еще не владею.

Третий – делегирование работы. Правда, это предполагает серьезные дополнительные денежные затраты, но я осознанно иду на них, ведь дело того стоит. Проблема только в поиске адекватных помощников. Как правило, если повезет, раз на второй или третий их можно найти (но мне везло чаще).

Четвертый прием заключается в том, что когда совсем не хочется чем-то заниматься, а делать работу надо, я намеренно заявляю соответствующим людям, что выполню необходимое в конкретный срок. А так как все привыкли, что слово я держу, то мне и приходится соответствовать. Но бывают, конечно, и срывы сроков.

Есть ли у Вас какие-то увлечения, хобби, с юридическим бизнесом не связанные?

Конечно. Зачем себя обеднять? Это, например, литература, астрономия, головоломки, советская мультипликация, спорт, этология. Впрочем, подумав, могу констатировать, что эта часть внепроизводственных увлечений по своему объему примерно равна той части, которая все же с правом связана, пусть и побочно. Я имею в виду научные изыскания, юридическую библиофилию и библиографию, коллекционирование юридических артефактов, отражение права в литературе и искусстве, социологию юридического юмора, архивные поиски юридической информации, а также оцифровку и систематизацию оцифрованных достижений отечественной юридической мысли, чем я в последнее время интересуюсь отдельно (при этом семья с точки зрения ценностей в любом случае – вне конкуренции).

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Что юристы и юридическое сообщество могут сделать для повышения своего статуса в обществе?

Каждому необходимо очень качественно работать на своем месте. Сообществу нужно внятно артикулировать свои социальные и экономические интересы, еще сильнее самоорганизовываться, больше рефлектировать, планировать и, что наиболее важно, - регулярно и методично реализовать составленные планы. Маниловщина и обломовщина давно уже не актуальны.

Беседовала: Ольга Дмитриева