Существует значительная разница в положении судьи в романо-германской и англо-саксонской системах права. В США судьи – это действительно носители власти, и это делает их серьезной политической силой. Они могут наказывать штрафом или тюремным заключением любого, кто проявляет неуважение к суду или нарушает судебные приказы (подобными правами обладали еще средневековые сеньоры, разбирающие споры между вассалами).
Все американские судьи вплоть до уровня магистрата имеют право объявлять закон неконституционным или недействительным – по крайней мере, применительно к разбираемому делу. Они вправе принимать решение на основании прецедента или игнорировать прецедент, как неприменимый в данной ситуации. Если дело не имеет прецедента, то судья может сам «создавать закон», основываясь на сходных решениях других судов и здравом смысле.
Стать судьей в Америке может лишь поистине неординарная личность, обладающая интеллектом, образованием, солидным опытом и безупречной репутацией. Важен и так называемый «темперамент судьи», сочетающий в себе уравновешенность, терпение и твердость в принятии решений.
Непомерный груз ответственности и профессиональное одиночество – это типичные признаки профессии судьи. Свою долю трудностей добавляет и общественное мнение: как правило, люди составляют представление о судьях на основе стереотипов, почерпнутых из книг и кино. Как говорит федеральный судья Мортон Броуди, «СМИ любят публиковать скандальные материалы о судьях, но вряд ли это будет история о блестяще проведенном процессе».
Профессия одиночек
В силу своей профессии американские судьи обречены на одиночество. Чтобы сохранять беспристрастность, им необходимо дистанцироваться от людей, с которыми им приходится работать – представителей сторон и даже других судей.
Став судьей в штате Массачусетс, Джеффри Паккард с ностальгией вспоминает о тех временах, когда он был адвокатом. В течение трех десятилетий он возвращался в контору после жесточайшей схватки в суде и делился с коллегами впечатлениями дня. «Нас было 12-15 человек, и все мы очень поддерживали друг друга, – рассказывает он. – Но все изменилось после того, как меня назначили судьей. Теперь все, кроме ближайших друзей, держат со мной дистанцию. Судьи не звонят друг другу, чтобы сходить вместе на обед или пропустить по стаканчику вечером».
Нью-Йоркский судья Эмили Гудман вторит ему: «Как ньюйоркцы, живущие в многоэтажках, не ходят с визитом к соседям, так и судьи не заглядывают друг к другу в офисы. Мы не ходим в «чужие» залы заседаний, чтобы посмотреть на работу коллег, и не имеем возможности посоветоваться между собой. Все решения принимаются лично – никаких консилиумов, никаких совещаний. Адвокаты в этом смысле счастливчики: они имеют возможность общаться с другими юристами – иногда даже оппонентами, они обмениваются информацией и встречаются в неформальной обстановке – чтобы поиграть в теннис или гольф. Для судей такое непростительно: мы волки-одиночки».
Рабочий аврал
«Когда я вступал в судейскую должность, я знал, что мне придется много читать, – говорит Роберт Корди, судья Верховного суда штата Массачусетс. – Но я и предположить не мог, что мне придется изучать тысячи и тысячи страниц ежемесячно. Каждый месяц мы рассматриваем по 22 дела – от начала до конца, а это означает 44 заседания, на которых стороны делают свои заявления, потом слушания ответов на заявления, потом слушания заключений экспертов... Каждое заявление – это 40-50 страниц текста плюс приложения. При этом мы рассматриваем, как минимум, 80 заявлений об апелляции, плюс судьи обмениваются между собой черновиками решений – а это еще 400-500 страниц».
Судья апелляционного суда штата Миссури Лиса Уайт Хардвик вторит: «Люди были бы очень удивлены, если бы знали, сколько времени мы тратим на разрешение дел. Им кажется, что судьи знают наизусть все законодательство или имеют какие-то готовые шаблоны решений. Но даже в самых заурядных случаях мы все равно перечитываем нормативные акты и сверяемся с каждым параграфом».
Плюсы профессии
Так что же привлекает юристов в профессии судьи?
В США, как и в других странах, использующих англо-саксонскую систему права, судья имеет право решать как гражданские, так и уголовные дела, а возможность опираться на прецеденты оставляет большой простор для творчества. Каждый день судьи сталкиваются с новыми людьми и ситуациями, ни одна из которых не похожа на другую. Как выразился один из них: «Разнообразие – это специя, придающая особый вкус нашей работе».
Очень показателен в этом плане пример Кэтрин Блэйк, судьи районного суда Мэриленда. Зачастую у нее в работе находятся до 200 гражданских и 50-80 уголовных дел одновременно. Но ей нравится находиться в гуще событий. «Мой рабочий день может начаться в 9 часов с телефонной конференции по делу о защите прав потребителей, затем я перехожу к делу о защите гражданских прав, выношу приговор злостному неплательщику налогов, затем – наркоторговцу. А потом провожу слушания дела о нарушении прав беременной женщины, – говорит судья Блэйк. – Во время обеденного перерыва у нас может быть совещание, или же мне приходится выполнять какую-то административную работу. Затем я снова возвращаюсь в зал заседаний. В 4:30 у меня очередная телеконференция. А в перерывах я читаю почту».
Возможность постоянно встречаться с новыми людьми и находить ответы на сложнейшие вопросы нередко привлекает в судьи успешных адвокатов. Когда все нужные деньги заработаны, на первый план выдвигается профессиональная самореализация. Так, например, бывший управляющий партнер одной из ведущих фирм Бостона – Роберт Корди сменил адвокатский портфель на мантию судьи.
«Многообразие дел требует больших интеллектуальных усилий, – подводит итог судья Паккард. – Мы должны быстро переключаться с одного дела на другое. Это трудно, но безумно интересно».
Но, как говорят сами судьи, наибольшее значение имеет ощущение власти и, одновременно, ответственности за судьбы людей.
Знаменитый американский судья Лёрнед Хэнд (1872-1961) так описывал это чувство: «Жизнь судьи полна монотонной работы, бессмысленных споров, тупого упрямства и множества негативных моментов. Все это нередко перекрывает настоящее предназначение и смысл нашей работы. Но когда процесс подходит к концу, суматоха затихает и судья остается один, все становится на свои места. В голове или на бумаге, медленно или стремительно – в зависимости от темперамента судьи, возникает решение, являющееся квинтэссенцией его знаний и мудрости, а также власти над процессом, частью которого он был. Это непередаваемое ощущение, которое хочется испытывать снова и снова, и значение его трудно переоценить».
Суд идет!
Судебные слушания во многом напоминают театральное представление, где судья играет роль и режиссера, и ведущего актера, и строгого критика. Он далеко не всегда заранее знает, чем окончится его «пьеса», что делает само действо еще более увлекательным.
Лиса Хардуик, работающая в апелляционном суде штата Миссури, отмечает: «Я отслеживала, как меняется мое мнение во время судебного процесса. Более чем в 30 % случаев, стороны умудрялись поколебать мои изначальные убеждения».
Известная поговорка гласит: «Хороший адвокат – это тот, кто знает закон, а отличный адвокат знает еще и судью». Будучи вершителями судеб, судьи действительно хотят, чтобы участники процесса соблюдали установленные правила игры.
Эндрю С. Эффрон, судья Федерального апелляционного суда по делам вооруженных сил, пересматривающего гражданские дела военных судов, так излагает свою позицию: «Работа адвоката – это не «вываливать» на меня свои аргументы. Он должен иметь заранее составленный план. Если он хочет, чтобы судья воспринял его слова, у него должны быть подготовлены 3-4 четко обоснованных тезиса. Вот на них и следует делать акцент».
Судья Эффрон говорит, что больше всего его раздражает, когда юристы не отвечают на его вопросы: «Я понимаю, что адвокат хочет донести до меня свою точку зрения, но если я спрашиваю что-то, значит, это важно. А если он не знает ответа на вопрос, то ему надо так и сказать: иногда совсем нелишне признаться, что ты не читал дела, и перенести слушания на другой день».
Многие судьи соглашаются, что самый легкий способ потерять их доверие – это пытаться завуалировать значение закона или спрятать негативные факты конкретного дела. Адвокаты должны показать, что они знакомы с документами рассматриваемого дела, а не полагаться лишь на описательную часть. Казалось бы, трудно поверить, что такое бывает. «Адвокаты становятся все более занятыми, – улыбается Эффрон, – и у них свои приоритеты. А у нас, как у судей, – свои».