-
Автор:Семен Фролов
О том, какое значение придается партнерскому статусу в коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры», а также о возможных перспективах партнерства в России мы поговорили с партнерами коллегии Дмитрием Черным и Антоном Мальгиновым.
Считаете ли вы, что практика коллегии по определению построена именно на партнерстве?
Д. Черный: АК «Муранов, Черняков и партнеры» работает в соответствии с законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Адвокаты, которые состоят в коллегии, с точки зрения этого закона являются равноправными. Однако на отдельных адвокатах, партнерах, лежит целый ряд дополнительных обязанностей. Именно партнер в первую очередь занимается развитием бизнеса, это его ключевая задача. Юридической работой партнер также занимается, это неизбежно, но значительную часть своего времени он тратит на поддержание имиджа коллегии, привлечение новых клиентов, представление коллегии в различных организациях, как российских, так и международных. Статус партнера в значительной степени связан с ответственностью за развитие бизнеса в целом, наверное, главное отличие именно в этом.
Практикуя право и занимаясь партнерской работой, как вы распределяете время между этими направлениями активности?
Д. Черный: Наша коллегия растет, и за последнее время партнерской работы стало намного больше. Приходится выполнять все больше различных функций – как административных, так и представительских. Плюс ко всему необходимо время, чтобы привлекать клиентов. Я думаю, не менее 50 процентов времени уходит на работу, не связанную непосредственно с оказанием юридической помощи. Это моя личная точка зрения, каждый партнер, конечно, строит работу по-своему. При этом реализация партнерских задач связана с существенно большей продолжительностью рабочего дня: чтобы сделать все так, как считаешь нужным, приходится жертвовать и личным временем. Нельзя сказать, что семья этому рада.
Всегда ли партнер управляет проектом, группой или направлением?
Д. Черный: У нас есть система наставничества: партнеры курируют деятельность других адвокатов и юристов в плане осуществления ими практической деятельности, профессионального развития, написания статей, продвижения коллегии. Партнеры обеспечивают стандарт качества юридической помощи, оказываемой другими адвокатами, состоящими в коллегии. В зоне ответственности партнеров также находится ряд административных вопросов, вопросов, связанных с досугом и отдыхом. Кураторство предполагает контроль за уровнем нагрузки. При работе над конкретным проектом назначается его руководитель. Выбор зависит от специализации – это может быть партнер или старший юрист с опытом работы. Мы стараемся, чтобы каждый наш юрист, включая специалистов как старшего, так и среднего уровня, мог получить «живую» работу, которая требует принятия самостоятельных решений и несения персональной ответственности за определенную часть проекта. Особенно это справедливо в отношении молодых адвокатов, которым необходимо набираться опыта при содействии старших товарищей. Иногда для такой работы привлекаются и младшие сотрудники: доверие даже к младшим юристам в тех проектах, которые они могут вести в соответствии со своей квалификацией, способствует их профессиональному росту.
Как строится работа партнера с клиентами?
Д. Черный: В основном, это общение. Личные связи, отношения, знакомства, коммуникативные навыки, определенная известность и опыт работы – все это, так или иначе, используется в выстраивании такой работы. Естественно, я не беру базу данных телефонных номеров и не начинаю обзванивать всех подряд и предлагать свои услуги. Когда у человека возникает необходимость в юридической помощи, он звонит партнеру и спрашивает, может ли тот помочь ему в его ситуации.
Отличаются ли, на ваш взгляд, подходы различных юридических фирм к построению клиентских отношений?
Д. Черный: Да, такие различия есть. Это связано, прежде всего, с отраслью права, которая практикуется той или иной фирмой. Фирмы, специализирующиеся на уголовном праве, приобретают клиентов совсем по-другому, нежели фирмы, которые, как и мы, занимаются обслуживанием бизнеса. Но и в плане методов, используемых партнерами разных фирм в своей практике, конечно, есть свои индивидуальные особенности. Вместе с тем, ключевые моменты, скорее всего, одинаковы. Моя точка зрения заключается в том, что основа, базовые принципы у всех одни, а индивидуальные особенности – у каждого разные.
Есть разные точки зрения на то, соответствует ли институт партнерства логике российского законодательства, регулирующего адвокатскую деятельность. Каков ваш взгляд на эту проблему?
Д. Черный: Я думаю, что действующее регулирование могло бы быть более гибким. Существуют отношения, которые недостаточно полно урегулированы законом об адвокатуре. Вместе с тем, никаких противоречий между партнерством как способом организации оказания юридической помощи и существующим законом я не вижу.
А. Мальгинов: Я считаю, нет большого противоречия в том, что в рамках одной коллегии существуют и адвокаты, которые являются партнерами, и те, кто партнерами не является. С законом, по крайней мере, это не имеет никакого противоречия, поскольку эта сфера не урегулирована и находится за рамками закона об адвокатуре. И объясняется это тем, что в отношении развития бизнеса партнеры имеют дополнительные обязанности, дополнительные задачи, дополнительные цели по сравнению с другими адвокатами.
Что могло бы, на ваш взгляд, способствовать более комфортному применению системы партнерства в рамках действующего законодательства?
Д. Черный: Более гибкое законодательное регулирование. Сейчас в этом плане существуют некоторые проблемы. Например, возможность адвоката работать по найму законом запрещена. Вместе с тем, такая возможность пошла бы на пользу и юридическим фирмам, и самим адвокатам. Это само по себе содействовало бы построению более эффективных моделей управления юридическим бизнесом.
С точки зрения закона об адвокатуре у человека есть три ступени карьерного роста: стажер адвоката, помощник адвоката, адвокат – и все, как работать дальше – непонятно. Существует ли дальнейшая возможность для карьерного роста? По закону мы все, адвокаты, равны, и партнерство не дает никаких дополнительных прав. Возможно, появление этого статуса в законе сделает систему карьерных возможностей юристов в адвокатских образованиях более понятной и более гибкой.
А применительно к партнерству в тех юридических фирмах, которые не являются адвокатскими образованиями, ситуация такая же сложная?
Д. Черный: Да, верно. В тех же хозяйственных обществах также идет речь о партнерстве. Партнер в такой фирме – это участник или акционер? Если да, то тогда это лицо с определенной долей в уставном капитале фирмы. С юридической точки зрения такое партнерство может быть оформлено по-разному, но, опять же, возникает вопрос: как определены права партнера в этой компании, если с правовой точки зрения у него один процент участия в уставном капитале? Как он несет расходы – тоже в размере одного процента? Каков его партнерский риск?
А. Мальгинов: У меня своя точка зрения на эту проблему. При этом мне кажется, нельзя говорить о понятии партнерства одновременно в двух значениях, каждое из которых имеет самостоятельный смысл.
Если мы говорим о партнерстве как о бизнес-модели, модели построения юридического бизнеса, модели управления юридической фирмой, то здесь имеет значение наличие определенной карьерной лестницы, на верхней ступени которой находится позиция партнера.
Если же мы говорим о юридической стороне вопроса и правовом закреплении собственнических интересов партнера в отношении бизнеса, то применительно к адвокатуре статус партнера как собственника юридической фирмы никак не закреплен, поскольку все адвокаты по закону равны между собой. Независимо от того, является ли адвокат партнером, в случае если юридическая фирма функционирует как адвокатское образование, все адвокаты в ней равны: все принимают решения на равных условиях, имеют одинаковое право голоса. Применительно к адвокатам суть проблемы заключается в том, что закон дает именно форму организации, но не предусматривает наличие связи между структурой управления и фактическим владением бизнесом. Коммерческим юридическим фирмам в этом плане проще, однако у них свои недостатки и проблемы.
Сейчас мы все-таки говорим о партнерстве, подразумевая иерархию внутри юридической фирмы, а закон об адвокатуре регулирует другие вопросы. Он не указывает, как строить работу внутри юридической фирмы, а определяет статус адвоката и основы функционирования адвокатуры. Поэтому полагаю, что наличие у определенных адвокатов статуса партнера закону не противоречит.
В ряде дискуссий о проекте закона о квалифицированной юридической помощи говорилось о том, что неплохо было бы дополнить закон об адвокатуре регулированием еще одной формы ведения адвокатской практики – а именно адвокатской фирмы. Как вы относитесь к этой идее?
Д. Черный: Да, такая идея была высказана. На мой взгляд, в этом новом документе было бы разумно устранить те негибкие положения закона об адвокатуре, которые имеют место на сегодня. Необходимо устранить различие между существующей структурой работы на рынке и тем регулированием, которое сейчас имеется. Потому что есть вещи, которые в законе объективно не урегулированы. Необходимо выбрать из двух возможных вариантов, первый из которых заключается в том, что закон нужно изменить таким образом, чтобы он не мешал развиваться адвокатским образованиям....
А. Мальгинов: ...и в первую очередь не создавал рисков для этого развития.
Д. Черный: Если ты выбрал, как хочешь развиваться – смело делай это. У тебя есть статус, есть палата, которая наблюдает за тобой и смотрит, чтобы ты не безобразничал. У тебя есть кодекс адвокатской этики, есть права и обязанности по сохранению адвокатской тайны, предусмотренные законом. Все, в этих рамках ты можешь действовать, как хочешь – ты участник рынка, у которого есть определенный квалификационный класс и есть требования, которые ты обязан выполнять.
Есть второй вариант развития ситуации: перенести в закон те реальные взаимоотношения, которые уже возникли в рамках различных адвокатских и неадвокатских структур. Предусмотреть в законе жесткие рамки – просто изменив уже существующие. Если сейчас может быть четыре вида адвокатских образований: консультация, коллегия, бюро и адвокатский кабинет, то можно добавить и пятое – юридическая фирма, придать ему какие-то определенные черты и действовать в рамках него. Если говорить об этой стороне вопроса, то я считаю, пусть лучше будет свобода, потому что адвокат – это лицо на рынке, к которому предъявляются определенные квалификационные требования; он подотчетен саморегулируемой структуре – адвокатской палате; он должен выполнять определенные требования закона, иначе может лишиться допуска к юридической профессии. А то, как он осуществляет свою деятельность, финансовые, административные, управленческие взаимоотношения – законом жестко не должно регулироваться. Адвокат или не адвокат – это вопрос допуска к профессии.
А. Мальгинов: Есть и другие мнения, конечно. Есть противники этого подхода, которые указывают на то, что в фирме присутствует коммерческая составляющая, и считают, что развитие должно осуществляться в рамках того опыта, который был накоплен во времена советской адвокатуры и в начальный период зарождения юридического рынка в современной России.
Но в последнее время национальные юридические фирмы стали иметь определенный серьезный вес на рынке. Конечно, он еще значительно меньше, чем та доля, которую занимают иностранные юридические фирмы, но, тем не менее, и российские игроки начали вести активную деятельность. Стало понятно, что оказывать услуги – юридические услуги, консультации, иные виды юридической помощи физическим лицам – это одно. А участвовать и конкурировать на равных с крупными игроками по серьезным проектам, в которых задействованы в том числе и государственные, правительственные интересы, связанные с крупными финансами, – это совершенно другое. И если в рамках несложных, простых дел существующие формы, предусмотренные законом и основанные на той практике, которая имелась в советское время, вполне допустимы и успешно работают, то функционировать на серьезном рынке – с большими крупными клиентами, в сфере серьезных деловых проектов – в рамках этих форм достаточно сложно. Поэтому, я думаю, не стоит что-то отменять, рушить или ломать. Нужна гибкая ситуация, нужен гибкий подход, который бы не тормозил развитие.
Д. Черный: Если регулирование пойдет по более либеральному, более прогрессивному, на мой взгляд, пути, то в законодательных документах вообще не будет понятия «партнер». Оно неизбежно возникнет во взаимоотношениях между адвокатами, но вот что оно будет под собой подразумевать – будет зависеть от конкретной структуры.
В русском языке слово «партнер» имеет серьезную психологическую составляющую. А имеет ли значение для бизнеса совместимость людей, работающих вместе?
А. Мальгинов: Я уверен, это имеет огромное значение. В условиях российской действительности отсутствие совместимости во многом может послужить деструктивным фактором в случае возникновения каких-либо сложностей, в том числе и экономического характера. Если партнеры не могут работать вместе, не имеют взаимопонимания, не сочетаются между собой, а общаются друг с другом только на языке финансов, цифр, то такая система, конечно, жизнеспособна, но только до тех пор, пока не начнутся проблемы. Кризис, в том числе недавний, очень наглядно это показывает. Объединения, которые функционируют на таких началах, испытывают большие трудности, потому что ставится под угрозу единственная причина, объединяющая партнеров. Так что такие системы жизнеспособны, подобным образом можно работать и даже неплохо зарабатывать. Но если нет каких-то других связующих элементов, то эта система неустойчива, она более подвержена возможности распада. В условиях российской действительности, я думаю, это тем более важно и актуально. Юридический бизнес сейчас находится в стадии формирования: в нем нет еще устоявшихся фирм, которые бы существовали несколько десятков лет и где бренд был бы уже не так связан с именами своих создателей. Сейчас все связано с личностью, с возможностью совместно работать, доверять друг другу, выполнять проекты. Возможно, в будущем все процессы будут более формализованными, а основным критерием станет финансовая успешность, финансовые взаимоотношения.
Считаете ли вы верным утверждение о том, что если развитие юридического бизнеса пойдет по корпоративному пути (создание акционерных обществ, привлечение инвестиций в фирмы от неюристов и т. д.), то партнерство как институт может вообще исчезнуть?
Д. Черный: Нет, я так не думаю. Подход к управлению юридической фирмой формировался годами – и за границей, и в России. Но, возможно, если развитие пойдет именно по тому пути, о котором вы говорите, в слово «партнер» будет вкладываться несколько другой смысл.
А. Мальгинов: У нас рынок пока не так развит, как за рубежом, и приходится это признавать. Хотя есть примеры, есть известные ситуации, когда юридические фирмы функционировали на деньги людей, которые не являются партнерами или даже юристами. Люди вкладывали деньги в юридические фирмы и получали определенный процент. Можно сказать, что они были акционерами в какой-то мере. Но это, скорее, исключение, чем правило. Во многом такое инвестирование больше похоже на финансирование, чем на реальное получение долей или акций в деле.
Чтобы российская юридическая фирма могла рассматриваться в качестве объекта для инвестирования, должен измениться характер юридического бизнеса: он должен быть в высшей степени развитым, отлаженным, технологичным, только тогда может произойти полноценное отделение собственника от партнера. Это как отчуждение средств производства в марксизме. На это уйдет очень много лет. В развитых странах история юридических фирм насчитывает уже более века, так что они, возможно, достигли этих пределов. У нас же на данный момент важны взаимоотношения – и при работе с клиентами, и при работе с юристами. В этом плане российские фирмы во многом еще ремесленные мастерские, а не мануфактуры, что, кстати, не так уж плохо. Личностный фактор по-прежнему имеет огромное значение.
В будущем, конечно, может остаться только бренд. В принципе, это возможно. Но сейчас, если партнеры предпочтут почивать на лаврах, оставив вместо себя активных юристов, которые будут вести все проекты и заниматься клиентами, очень маловероятно, что юристы будут работать на дядю и не создадут свою фирму, где они сами смогут стать партнерами. Мне кажется, рановато пока об этом говорить.
В связи с экономическим кризисом изменилась ли, на ваш взгляд, логика назначения, логика взаимодействия партнеров?
А. Мальгинов: Мне кажется, что такой статус стало сложнее приобрести. Кроме того, в фирмах со слабой нефинансовой компонентой объединения кризис мог привести к ухудшению отношений между партнерами и даже к разрыву этих отношений.
Могли бы вы назвать качества, важные для хорошего партнера?
Д. Черный: Я думаю, что это ответственность, инициатива и опыт.
А. Мальгинов: Ответственность, готовность рисковать, готовность нести расходы, готовность вкладываться в развитие бизнеса. Кроме того, партнеры должны доверять друг другу, хорошие отношения между ними очень важны.
